"ДВА ПРИЗРАКА" (повесть)

Никита Афанасьевич пригладил свою белую бороду и сурово заметил:

— Во-первых, прекрати называть меня боссом!

— Так точно, шеф! — поправился барабашка.

— И не шеф! — праведно возмутился Никита Афанасьевич.

— Ну, а как же? — недоумевало курящее чудище.

— Просто по имени-отчеству.

— А как вас зовут?

— Не паясничай! — строго сказал Призрак.

— Я забыл! Так как же?! — настаивал Барабашка.

Тут сверху раздался грохот.

— Никитой Афанасьевичем меня зовут, — терпеливо произнес призрак.

— Слишком сложно. Буду звать вас сокращенно! Н.А. Итак, Н.А., у вас есть ко мне еще какие-то претензии?

— О, да! Прекрати курить! Немедленно! — Никита Афанасьевич начинал сердиться.

— О-о, слушаю и повинуюсь!

Сигарета выплыла изо рта Барабашки, поднялась под потолок, где сложилась в значок «Курить запрещено» и сгинула без следа.

— Ладно, а теперь, наконец, говори, что случилось, — потребовал Никита Афанасьевич.

— Видите ли, патрон... э-э, Н.А., просто H.A. Итак, НА., плохи наши делишки. Все эти злючки-колючки разбушевались сегодня не на шутку. Такой, понимаете, штурм устроили. Многие из них погибли, но все-таки пробили брешь в стене.

Тут Никита Афанасьевич вскочил, засиял ярко и прокричал:

— То есть ты хочешь сказать, что они уже внутри?

— О, да, мой разъяренный товарищ!

— Прекрати, — приказал призрак.

— О, да, мой Н.А.! Они уже внутри! — поправился Барабашка.

— Так что же ты не звонишь в колокол?

— Как же я могу звонить в колокол, когда я здесь и предупреждаю вас об опасности?

— Хорошо. Ты предупредил, а теперь лети и звони... Хотя, нет, подожди. Я сам буду звонить, а ты проведи этих ребят по тайному ходу.

— О, с удовольствием. Мне провести их к ловушке с шипами или к бездонной яме, о добрейший и справедливейший Н.А.?

— Нет, нет, Барабашка, проведи их, пожалуйста, к выходу, — устало вздохнул Никита Афанасьевич и обратился уже к ребятам: — Вы его не бойтесь. Он дальше подобных глупых шуточек никогда не заходит.

— Да мы и не боимся, — сказал Юра.

— По крайней мере Барабашку, — добавила Уля,

— Очень даже зря. Я страшный и ужасный. Я очень-очень злой, — серьезным тоном заявил Барабашка.

— Замолчи! — повелел Никита Афанасьевич и махнул в сторону Барабашки рукой.

В результате чего рот Барабашки оказался залеплен. Теперь он не мог говорить, зато корчил всякиеуморительные рожицы, которые совсем не подходили к случаю.

— Похоже, в этот раз нечисть решила довести дело до конца. — повернувшись к ребятам, сказал Никита Афанасьевич.