"ДВА ПРИЗРАКА" (повесть)
Никита Афанасьевич пригладил свою белую бороду и сурово заметил:
— Во-первых, прекрати называть меня боссом!
— Так точно, шеф! — поправился барабашка.
— И не шеф! — праведно возмутился Никита Афанасьевич.
— Ну, а как же? — недоумевало курящее чудище.
— Просто по имени-отчеству.
— А как вас зовут?
— Не паясничай! — строго сказал Призрак.
— Я забыл! Так как же?! — настаивал Барабашка.
Тут сверху раздался грохот.
— Никитой Афанасьевичем меня зовут, — терпеливо произнес призрак.
— Слишком сложно. Буду звать вас сокращенно! Н.А. Итак, Н.А., у вас есть ко мне еще какие-то претензии?
— О, да! Прекрати курить! Немедленно! — Никита Афанасьевич начинал сердиться.
— О-о, слушаю и повинуюсь!
Сигарета выплыла изо рта Барабашки, поднялась под потолок, где сложилась в значок «Курить запрещено» и сгинула без следа.
— Ладно, а теперь, наконец, говори, что случилось, — потребовал Никита Афанасьевич.
— Видите ли, патрон... э-э, Н.А., просто H.A. Итак, НА., плохи наши делишки. Все эти злючки-колючки разбушевались сегодня не на шутку. Такой, понимаете, штурм устроили. Многие из них погибли, но все-таки пробили брешь в стене.
Тут Никита Афанасьевич вскочил, засиял ярко и прокричал:
— То есть ты хочешь сказать, что они уже внутри?
— О, да, мой разъяренный товарищ!
— Прекрати, — приказал призрак.
— О, да, мой Н.А.! Они уже внутри! — поправился Барабашка.
— Так что же ты не звонишь в колокол?
— Как же я могу звонить в колокол, когда я здесь и предупреждаю вас об опасности?
— Хорошо. Ты предупредил, а теперь лети и звони... Хотя, нет, подожди. Я сам буду звонить, а ты проведи этих ребят по тайному ходу.
— О, с удовольствием. Мне провести их к ловушке с шипами или к бездонной яме, о добрейший и справедливейший Н.А.?
— Нет, нет, Барабашка, проведи их, пожалуйста, к выходу, — устало вздохнул Никита Афанасьевич и обратился уже к ребятам: — Вы его не бойтесь. Он дальше подобных глупых шуточек никогда не заходит.
— Да мы и не боимся, — сказал Юра.
— По крайней мере Барабашку, — добавила Уля,
— Очень даже зря. Я страшный и ужасный. Я очень-очень злой, — серьезным тоном заявил Барабашка.
— Замолчи! — повелел Никита Афанасьевич и махнул в сторону Барабашки рукой.
В результате чего рот Барабашки оказался залеплен. Теперь он не мог говорить, зато корчил всякиеуморительные рожицы, которые совсем не подходили к случаю.
— Похоже, в этот раз нечисть решила довести дело до конца. — повернувшись к ребятам, сказал Никита Афанасьевич.
|