"Художник Ночи" (повесть)

Быстро поползла среди камней девочка. Карабкалась она и по прилегающему к пещере горному склону, который, к счастью, оказался не таким уж и отвесным.

И вот, наконец, достигла она такого места, лучше которого для рисования ей всё равно было не найти. Выглядывая из-за камня, она могла видеть ту демоническую маску, которая покрывала лик художника ночи, и которая отражала внутреннюю его сущность.

* * *

С огромнейшим воодушевлением творила этот портрет Маша. Ведь она делала это ради спасения своего брата Саши и душ тех детей, которые за короткое время знакомства тоже стали ей как родные братья и сёстры...

Ей приходилось рисовать то, что ей было неприятно – эту жуткую маску, воплощение злобы, корысти, обмана...

А чудесная кисточка и волшебные краски делали, казалось, невозможное: та работа, на которую понадобились бы многие часы, была завершена в несколько напряжённых минут. Превосходный по технике исполнения, но ужасный по содержанию портрет художника ночи темнел перед Машей.

На это полотно ушли практически все тёмные краски, которые души детей достали из тучи, но солнечная часть красок ещё оставалась нетронутой, потому что ничего светлого не было в маске художника ночи.

Портрет был завершен, но... ничего не произошло. Художник ночи не провалился в преисподнюю, а всё размахивал ручищами и выкрикивал колдовские слова...

- Что же мне дальше делать? – прошептала Маша, и тут прямо перед ней появился носатый карлик.

Пока она была увлечена работой, он подкрался, и вот теперь выскочил из-за стоявшего перед девочкой камня.

- Попалась, попалась, - приговаривал он торжественным тоном, и буравил Машу своими злыми глазами.

Но, когда он потянулся к ней своими отвратительными руками, девочка догадалась, что ей делать дальше. Она обмакнула кисточку в ту краску, которую дети извлекли из молнии, и, махнув кисточкой, брызнула краской молнии на карлика.

Лишь несколько капель попало на него, но и этого было достаточно. Капли были ослепительными, а удар их был такой силы, что карлик пушечным ядром полетел по воздуху. Но недалеко он улетел, потому что быстро изгорел – кучкой пепла стал, а пепел унёс ветер.

Прекратил читать свои заклятья художник ночи, обернулся к Маше, и, выпучив тёмные свои глаза, проорал:

- ТЫ!!

Затем он стремительно зашагал к ней.

Попалась на его пути каменная глыба, которая не меньше тонны весила, но ударил по ней ногой художник ночи, и глыба раскололась на два куска, которые отлетели далеко в сторону.

Он был уже совсем близко от Маши. В голове девочки неслись мысли: «Ну и что же мне теперь делать? Краской молнии в него плеснуть? Нет. Это на него не подействует. Он молнии может руками ловить и глотать их...»

И тут она поняла, что должна делать дальше. Знание это не извне пришло, но родилось из её сердца. Окунула Маша кисть в солнечные краски, и изобразила на своём полотне, на страшной маске художника лепестки светлого цветка.

Уже склонившейся над ней художник ночи пронзительно вскрикнул, и отдёрнулся назад. Из его ужасного лика вырос тот прекрасный цветок, который нарисовала девочка.

Вот, завывая, вновь он к Маше потянулся, но девочка стремительно и вдохновлено рисовала на маске новые и новые цветы.

От страшного вопля заложило у Маши в ушах, но она продолжала рисовать.

Художник ночи поднялся в воздух. Там он крутился, ещё шипел что-то, но вскоре и эти шипенья прекратились...

Вместо жуткой маски нарисовала Маша нарядный и приветливый, хоть и нечеловеческий лик.

«Теперь надо назвать эту картину», - подумала Маша, и выкрикнула название:

- Лик осени!

То, что ещё оставалось от художника ночи превратилось в кипу тёмных осенних листьев, которые ветер подхватил, закружил и унёс в самый центр тёмной тучи.

Вместе с художником ночи исчез и колдовской пламень, который силился открыть Клыкастую пещеру, исчезла и его повозка, и чёрные кони...

* * *

Грозовые тучи уходили, ветер смолкал, и вот хлынул щедрый солнечный свет...

К Маше подошёл Саша. Он протирал глаза и недоумённо спрашивал:

- Что случилось? Я ничего не помню... кажется, я спал...

- Ничего. Теперь всё хорошо, всё плохое осталось в прошлом, - отвечала Маша. – А всё что было, я тебе как-нибудь потом расскажу.

А в небе над их головами сияла радуга, и отражалась в их глазах.

- Что же дальше? – спросил Саша

- А дальше мы пойдём скорее к бабушке Анастасии. Да поскорее. Она бедненькая, уже заждалась нас, - молвила Маше.

Но они не пошли, а побежали, так как уже очень волновались за бабушку Анастасию.

Но дул им навстречу мягкий и прохладный морской ветер и шептал, что с бабушкой Анастасией всё хорошо.

И действительно, когда они, запыхавшись, добежали-таки до её дома, то обнаружили её в добром здравии. Бабушка Анастасия как раз готовила для них ужин, - ведь этот длинный, наполненный событиями день подошёл к концу.





На следующее утро Саша услышал певучий, зовущий его голос:

- Просыпайся, Саша, просыпайся...

Он поднялся с кровати, быстро оделся, выскочил в прихожую и там столкнулся с Машей, которая тоже куда-то собиралась. И Саша спросил:

- Ты куда?

А она ответила:

- Меня зовут...

И вот брат и сестра вышли в белый, освещённый первыми лучами восходящего солнца туман. Подул ароматный ветерок и в тумане раскрылся туннель, по которому они, взявшись за руки, побежали.

Долго бежали они, но не чувствовали усталости.

И вот остановились на берегу моря. Это было то место, к которому в бурную, молниями озарённую ночь вынесла сияющая дорога Сашу.

Но как же теперь преобразилось это место!

Не было никакого грохота, никакого беспокойства. Музыкальный, переливчатый напев ласкающих берег волн, подобно тысяче незримых колокольчиков, разливался в воздухе.

И волны плавно текли навстречу стоящим на берегу, взявшимся за руки Саше и Маше.

Ребята чувствовали, что сейчас случится ещё одно чудо, и предчувствия их не обманули.

Из морских глубин поднялся белоснежный, из тумана сотканный корабль. Но, когда подул ветер, то не разорвал это дивное изваяние, а только выгнул парус его, и корабль начал своё плавание от этого берега.

На палубе корабля стояли дети – из их полупрозрачных, призрачных фигур исходило живое, пульсирующее сияние. Прощаясь, они махали руками Маше и Саше, а на их лица увидели брат и сестра чувство благодарности.

- Смотри, а вон и Солнечный пёс! – счастливо, но вместе с тем и печально воскликнул Саша.

Там, на палубе призрачного корабля стоял среди освобождённых детских душ Солнечный пёс, и смотрел на берег, на своих друзей.

- Прощай! – закричала Маша и разрыдалась.

- Прощай, друг! – вздохнул Саша, и тоже не мог сдержать слёз.

Всё дальше и дальше отплывал от берега корабль, и последнее, что увидели брат и сестра – это то, как взмыл он над водной поверхностью в небо. А потом стены тумана сомкнулись.

Ещё некоторое время просидели брат и сестра на берегу. Они ни о чём не разговаривали, просто любовались на море. А потом, когда окончательно рассвело, направились к дому бабушки Анастасии.

А высоко-высоко над их головами, плыл в глубинах осеннего неба облачный корабль.

КОНЕЦ.

14.01.05