ГЛАВА 4
«ПЛАВАНИЕ ПО ОЛОГЕ»

- ...Ну что ж – приступим, – проговорил Окомир.

Старец воздал руки вверх – в руках была зажата та самая книга, которую он читал ещё на берегу Ологи; неожиданно он подбросил её, и книга обратилась в диковинную птицу, которая сразу же бросилась в выбивающийся из земли колдовской пламень, вспыхнула.

- Беритесь за руки, становитесь в хоровод... - выговаривал Окомир.

Старец подхватил Ваню, потом Володю, и замкнул кольцо Изяслав. И хотя вначале казалось, что и десяти человек не хватит, чтобы образовать хоровод вокруг подземного пламени – теперь руки казались огромными, вчетвером они обнимали этот пламень, и всё быстрее и быстрее двигались вокруг него.

Усиливающийся ветер гудел, обвивал их.

Они не чувствовали ног, они неслись по кругу, с такой скоростью, с какой не сможет двигаться не то что человек, но и быстрейший среди коней.

И какую ж силу чувствовал каждый из танцующих!

Ваня обратился в волка, в котором было, по меньшей мере, три метра роста, и который весь изливался кровавым, багровым светом, поведя лапой, он выбил целую армию искр и оставил на плитах весьма глубокие царапины.

Володя превратился в оленя, который был ещё выше Вани-волка, а ветвистые рога его взметались метров на семь, копыта были увенчаны алмазными подковами.

Изяслав стал медведем устрашающих размеров, похожим на живую, стремительно мечущуюся гору; он сразу зарычал, да с такой силой, что содрогнулась земля, и рык этот был слышен на много вёрст окрест.

Вот зашумели над их головами крылья – это был Окомир. Он обратился в ослепительно белого лебедя.

А потом они понеслись вниз с холма.

Ваня уже видели место, где должны были появиться враги. Участок поля шагах в ста от подножья холма теперь темнел, вздрагивал, дыбился, словно бы это была растревоженная болотная топь.

Как над болотной топью, стали надуваться над этим местом пузыри. Они с чавкающим звуком лопались, и на их месте оставались призрачные всадники на волках-оборотнях.

Ваня прыгнул, врезался в грудь одного из наездников, погрузил клыки в его призрачную плоть, рванул, и вот уже враг полетел к той трясине, из которой появился. Медведь-Изяслав разом смял, обратил во что-то бесформенное и волка, и наездника. Орёл-Окомир, белым облаком сияя, стремительно кружил над ними, часто взмахивал крыльями, и при каждом взмахе срывались из них перья – на лету обращались в светоносные стрелы, которые поражали противников...

* * *

Ваня очнулся, вздрогнул от сильного жженья, и тут же был успокоен голосом Окомира:

- Ничего, ничего – лежи – это тебе на поправку.

Наконец Ваня смог приоткрыть глаза, и увидел, что старец высится над его телом, держит в руках золотящееся, лёгкое сито – и срываются из этого сита похожие на мёд капли, растекаются по многочисленным шрамам на Ванином теле.