ГЛАВА 2 "БЕЛЫЙ ГРАД"

Три дня провели они в дороге. От самого рассвета и до заката, плыли по Сестре, а ночами выбирали какое-нибудь уютное место на берегу; расставляли палатки, да и спали сладко и крепко, так как весьма уставали целый день грести (а они всё опасались, что не успеют в Белый град в нужный срок).

Из всех плывущих только один Михаил-плотник, бывал прежде в Белом граде, и на третий день, он поднялся на нос одной из лодок (она плыла первой), и проговорил зычным, сильным гласом:

- Ну, сейчас увидите стольный град!..

Мужики гребли усерднее, а потом, уже у самой излучины, оставили вёсла, и все поднялись, повернулись, выжидающе смотря, что же откроется за поворотом...

И вот излучина Сестры осталась позади, и впереди, вёрстах в трёх, открылся град... Значительная его часть высилась на холмовой гряде, и выше всех стоял царский дворец – огромный сказочный терем, со множеством башенок, лесенок, оконцев – с такого расстояния он представлялся искуснейшей, игрушечной поделкой. Сразу за дворцом начинался парк, который и на расстоянии поражал своей пышностью и благообразием. Город окружали белокаменные стены, но многие постройки - в основном деревянные, – строились уже за пределами стен, и красовались как на берегу Сестры, так и на берегу Ологи...

Олога... Мать всех рек, великая река земли русской. Ещё только издали, ещё только часть её увидели вставшие на лодках, а уж все были поражены мощью...

А потом они приблизились к пристани.

Ах, сколько же там было кораблей, судёнышек, лодочек – таких разных, но в основном нарядных, радующих взор, словно бы все они были живыми, и собрались здесь на некий светлый, весенний праздник!

Привязав свои лодки на предназначенную для них малую пристань, и сойдя – Яблоневские мужики и их жёны остановились на самом краю людского моря, заворожёно глядя на всё это многообразное, во всех направлениях протекающее движенье. Привыкшие к спокойнейшей, созерцательной деревенской жизни, они просто не ведали, что делать в такой круговерти, и даже за руки взялись, так как опасались как бы не подхватило, не разлучило их навеки, не унесло в дальние страны это людское море.

Вскоре подошёл к ним солдат из государевой дружины. Одет он был в лёгкий, белых тонов кафтан, и такие же, подпоясанный серебристым поясом штаны; на боку, убранный в резные ножны, висел клинок; густые русые волосы были подвязаны ремешком. Голос же у него, когда он заговорил, оказался добрым, спокойным:

- Николаем меня величают – и добрый вам день, гости дорогие.

- И вам день добрый. И здоровья крепкого вам пожелаем. – хором отвечали мужики, и клонили головы.

- Пойдёмте, я провожу на постоялый двор...- предложил Николай.