ГЛАВА 1 "РАЗЛУКА"

А потом, из-под нагроможденья корней, прямо под их под ноги выскочил золотистый, переливчатый шар. Ребята отпрянули, крепче схватились за руки, а шар медленно покатился – за ним оставалась тоненькая светящаяся, путеводная нить.

Марья и Ваня переглянулись, и поспешили за шаром.

Путеводный клубок стал разрастаться, и обратился в сияющую сферу, метра в два высотой. Сфера покатился быстрее, а ребята, держась за руки, старались от неё не отставать. Они уже бежали, но от обилия света, от поднявшихся свежих и таинственных древесных запахов, им было весело, они перепрыгивали через небольшие коренья и пригибались под массивными, арками выгибающихся корнями.

Марья и Ваня не заметили, когда перестали воспринимать окружающее, когда их взоры полностью растворились в колдовском сиянии сферы...

Когда они вдруг остановились, то оказались настолько утомлёнными, что сразу же у них подогнулись ноги, и они, часто и глубоко дыша, опустились на холодную, покрытую смерзшейся, тёмной коркой землю. Некоторое время сидели, схватившись за бока, тяжело дышали.

Наконец немного пришли в себя, огляделись – кругом была темень, из которой выступали совсем уж чёрные стволы деревьев. Никакой сферы уже не было – был только лишь маленький-маленький, похожий на затухающую горстку углей шарик. Он насторожённо замер в нескольких шагах от них, и исходили от него звуки, похожие на зловещий смешок.

Шарик перепрыгнул через корень и покатилась дальше.

- Что ж – пойдём и мы за ним, – сказал Ваня. – Ведь всё равно дорогу к дому не найти.

И они пошли дальше...

Сгущался туман – он не был совсем тёмным; в нём медленно проплывали какие-то тускло-багровые огни...

Наконец туман сгустился настолько, что на расстоянии трёх шагов уже совершенно ничего нельзя было разглядеть.

Не было видно и деревьев, и только изредка выступали из клубящегося марева перекошенные обрывки каких-то пней и извилистые коренья.

Теперь их вела лишь одна, правда довольно крупная искорка – она перепрыгивала с коряги на корягу – коряги эти светились тем же бордовым светом, что и блуждающие огни в тумане; они выступали из тьмы под ногами, и, когда на них ступали – сильно качались; так что немалых усилий стоило сохранить равновесие. Между корягами клубилось тёмно-серое марево, и, казалось – скрывает оно бездонную пропасть...

Затем путеводная искра взметнулась высоко вверх, и рассыпалась там в мельчайшую пыль. В воздухе прозвенел холодный, жёсткий смешок; холодный порыв стегнул ребят по лицам...

Тут начал дуть беспрерывный, и довольно сильный, по-зимнему морозный ветер – он постепенно сметал туманные стяги, и когда всё было открыто, из Вани и из Марьи вырвался крик:

- Кикимора!

У кикиморы было множество длиннющих, хватких, мускулистых рук, заканчивающихся полуметровыми пальцами; лик же походил на смесь морды исполинской жабы, и лика разбитой временем или вандалами статуи. Один глазище топорщился мутной, чёрноватой плёнкой, другой был скрыт длинным веком, похожим на склизкие водоросли.